Однажды я приказал сторожить несколько ночей подряд одну лисицу, утащившую у меня утку; она, однако, не показывалась, хотя каждое утро мы находили ее свежие следы поблизости. Но в первую же ночь, когда никто не сторожил, животное забралось в птичник.

В лесу или на открытой местности лисица не так осторожна в преследовании добычи, так как здесь у нее меньше врагов и ей легко догнать мелких млекопитающих, на которых не удается напасть неожиданно. Преследуя добычу, она, как собака, опускает морду к земле, отыскивая след, и время от времени поднимает нос и обнюхивает воздух.

Лисица часто посещает плантации во время созревания сахарного тростника не только из-за множества грызунов, живущих там, но и из-за самого тростника, который она грызет с удовольствием. Она ест только небольшую часть растения, находящуюся около корня и содержащую больше всего сладкого сока, но таким образом портит до десяти и более кустов, нанося этим значительный вред».

В менее населенных местностях эта лисица становятся иногда очень нахальной. Геринг мне рассказывал, что не раз видел это животное днем около птичьих дворов. У него отличная память, и он никогда не забывает тех мест, где однажды удачно поохотился. Если зверь побывал на птичьем дворе, то нужно его хорошенько сторожить, так как он будет возвращаться туда до тех пор, пока не утащит последнюю птицу.

Там, где он чувствует себя в безопасности, рыщет как днем, так и ночью. Он очень искусно умеет находить тропинки даже на болотах. Тут он активно охотится за водяными и болотными птицами, а именно за утками, куликами, лысухами, причем ему всегда удается добыть или неопытного птенца, или даже взрослую птицу. Гаучо, которые его отлично знают, рассказывали Герингу, что этот зверь отправляется на болото тотчас после охотников, зная наверное, что найдет там несколько птиц, застреленных, но не найденных ими.

К одиноким всадникам лисица относится с большим любопытством: услыхав лошадиный топот, она выходит из кустов, становится иногда на самой середине дороги и смело осматривает коня и всадника, причем подпускает их шагов на пятьдесят и даже ближе, прежде чем удалиться. Уходит не спеша, шаг за шагом, оглядываясь много раз на интересующее ее явление и как бы смеясь над всадником и его лошадью. Однако если ее начинают преследовать, она быстро убегает и мгновенно скрывается в густом кустарнике.

«Зимой, во время течки, продолжает Ренггер, – самцы и самки отыскивают друг друга, и тогда часто вечером и ночью слышится их вой, который можно передать слогами «а-гуа-а», между тем как в другое время этот звук слышен только перед переменой погоды. Самка и самец устраивают себе общее логовище в кустарнике, под высокими корнями деревьев, в оставленных норах броненосцев и в тому подобных местах, сами же никогда не роют себе норы.

Весной южного полушария, то есть в октябре, самка приносит в этом логовище от трех до пяти детенышей, которых в первые месяцы редко оставляет одних. Самец в это время приносит им добычу. Когда детеныши уже могут есть сами, оба родителя уходят на охоту и вместе заботятся об их пропитании. В конце декабря уже можно встретить молодых лисиц, которые охотятся с матерью. В это время самец бросает свое семейство, а несколько позже и самка оставляет детенышей.

В Парагвае часто берут очень молодых щенков и приручают; если воспитывать их с некоторым старанием, то они вскоре становятся вполне домашними животными. Я видел двоих таких детенышей, которые вели себя как собаки, но не были так же послушны. Неволя мало изменила их образ жизни: они спали большую часть дня, к вечеру просыпались, бегали некоторое время по дому, ища себе пищи, или играли с хозяином.

С наступлением ночи они выбегали из дому и охотились, как дикие, в лесу и по полям или таскали кур и уток на соседних дворах, к утру же возвращались домой. Но и здесь домашние птицы не могли считать себя в безопасности: они загрызали их, если могли это сделать незаметно; когда за ними наблюдали, то они не только не трогали кур, но даже и не смотрели на них».

Шкура бразильской лисицы в дело употребляется редко, а мясо из-за противного запаха и вкуса никогда не служит пищей жителям Парагвая. Но из-за причиняемого ею вреда на нее часто охотятся, ловят в капканы, стреляют вечером, когда она приближается к жилищам, или травят собаками.

Во время такой охоты, прежде всего, стараются выгнать ее из кустов, где она прячется, для того чтобы охотники на конях могли ее преследовать вместе с собакой. Сначала она бежит очень быстро, так что всадники почти теряют ее из виду, но через четверть часа начинает уставать, и тогда ее легко догнать. Она пробует защищаться от собак, но они всегда ее одолевают. Впрочем, выгнать зверя из кустов не очень легко, так как собаки в значительной степени уступают ему в искусстве пробираться сквозь перепутанные колючие ветви бромелии.

В Перу землевладельцы платят за каждого убитого по овце. Поэтому индейцы усердно охотятся за этим зверем, и владельцы стад считают особенной честью украсить свои жилища возможно большим числом чучел. У лисицы нет, однако, других врагов, кроме человека. Тонкий слух и чрезвычайно хорошо развитое чутье защищают ее от любого нападения, а быстрота бега спасает от преследования.