Лайка

Один только пудель относится одинаково хорошо ко всему окружающему: он дружит со своей соперницей кошкой, со своим товарищем по дому – конем и с человеком, своим хозяином, любит дом, который сторожит, охотно бросается в воду, чтобы доставать оттуда брошенные вещи; ему нравится и пища, за которой он прыгает, чтобы ее схватить, и коляска, и телега, под которыми он прячется во время пути.

Доги заменяют сторожей, солдат, даже убийц; они схватывают и загрызают людей. Борзые, гончие и легавые заменяют охотников, у них замечаются природные способности к этому. Как они легко привыкают к звуку рожка, как внимательны к каждому выстрелу и голосу псарей! Как хорошо они различают голос и движение дичи; как ловко легавая собака выучивается делать вовремя стойку и поднимать ту или другую лапу, в зависимости от дичи!

Многому она научается от природы, и человек только улучшает эти ее врожденные способности. Пудель научается многому сам по себе; у него, очевидно, преобладают умственные способности, глупостей он никогда не делает, разве сам пожелает их совершить. У других собак больше инстинкта, а у него больше ума. Как бешено бежит гончая во время охоты, как она яростно заливается при виде спасающейся дичи! Как злобно бросается дог на врага, как коварно кружится мясницкая собака, высунув язык и искоса поглядывая на бегущих от нее телят! Как она грубо хватает их, когда они отходят в сторону, как равнодушна к их страданиям, которые как будто нравятся ей! Как неистово кидается легавая собака на убитую дичь, как бы желая ее задушить! Ни одного из этих дурных качеств мы не замечаем в пуделе, если только он не испорчен воспитанием, если его предоставили естественным наклонностям. Пудель от природы добр, и если в нем есть что-нибудь худое, то оно привито человеком».