Но такие излишества лисица-самец позволяет себе редко; напротив, он предпочитает всевозможную мелкую дичь и любит при этом некоторое разнообразие в пище. В больших садах и виноградниках лиса, наверно, является более частым гостем, чем обычно думают. Там она ловит кузнечиков, майских жуков и их личинок, дождевых червей или лакомится сладкими грушами, сливами, виноградом и другими ягодами. Она ловит в реках форель или неосторожного рака, а на морских побережьях ворует добычу у рыбаков, опустошая их сети, точно так же как в лесу – силки охотников.

Летом ее обычный обед пополняется всевозможными видами насекомых: жуками, осами, личинками пчел, мухами и многими другими. Таким образом, лисица всегда имеет хороший стол, который оскудевает только тогда, когда глубокий снег чересчур затрудняет ей охоту. В это тяжелое время она рада всякому съедобному кусочку, вроде, например, завалявшихся высохших костей или даже кусков полусгнившей кожи, не говоря уже о падали, которой она и в сытое-то время года не только не пренебрегает, но, как и многие собаки, ест с большим удовольствием. Кроме того, лисица частенько забегает на стоянки дровосеков и в их бивуаки, чтобы подобрать остатки обеда. Если она не очень голодна, то, поймав добычу, не съедает ее сразу, а предварительно долго забавляется ею, пока наконец не задушит несчастную жертву.

Если б я вздумал рассказывать здесь обо всех хитростях и искусных проделках, к которым прибегает лисица во время своих охотничьих вылазок, то объем нашей книги пришлось бы значительно увеличить. Не только басни, но даже и естественная история приводит множество примеров лисьей хитрости, не утративших своего значения и в настоящее время, несмотря на всю кажущуюся их неправдоподобность.

«Лисица – хитрое, злое, осторожное и вонючее животное, – говорит старик Геснер. – Она ловко хватает ежа и мочится ему на голову, отчего тот сразу задыхается. С зайцем она долго хитрит, чтобы вдоволь позабавиться над ним. Птиц же лисица обманывает следующим образом: растягивается на траве, притворяясь мертвой, а когда пернатые слетятся к ней, как к трупу, она ловко и быстро схватывает их, словно клещами; поэтому она является заклятым врагом всех птиц.

Маленьких рыбок ловит хвостом, который опускает для этого в воду; рыбки запутываются в его длинных волосах, и тогда лисица вытаскивает их на берег и отряхивает хвост, который прекрасно заменяет ей рыбацкие верши и тенета. Таким образом, хитрой куме везде живется привольно и сытно. Так же хитро она подступает и к сотам, чтобы выгнать оттуда пчел и поживиться сладким медом».

Истории, подобные этим, рассказывают про лисицу и в настоящее время, и в большинстве случаев их принимают за чистую монету. Частицу правды, конечно, в них найти нетрудно. Известно, что лисица перехитрит хоть кого, и благодаря этому ей удается ловить таких животных, которые легко могли бы спастись от нее бегством, не говоря уже про неповоротливых и тяжелых на подъем зверей.

«Что наш разбойник, – пишет далее Гомейер, – ловит старых птиц – не подлежит никакому сомнению; мне кажется даже весьма вероятным, что лисица применяет при этом те самые способы, которые были описаны в старину, а теперь почему-то считаются баснями. Когда лиса, желая погреться на солнышке, ложится, растянувшись на лугу, к ней слетаются целые стаи ворон, которые суетятся и лезут к самой голове мертвого, по их мнению, животного. Неподвижно лежащая лиса подпустит их сколь возможно близко, затем вдруг смелым прыжком бросается на птиц, и один из каркунов непременно делается жертвой ловкой притворщицы.

Однажды в мае, когда еще не было новорожденных воронят, мой отец услышал раздававшийся издали неистовый крик ворон и приписал его причину нападению какой-нибудь хищной птицы. Только подойдя ближе, он убедился, что возня происходила тут же, и вскоре мимо него прошмыгнула лисица с вороной во рту, преследуемая целой стаей каркавших сотоварищей несчастной жертвы. Стало ясно, что отчаянный крик, слышанный отцом, относился к тому моменту, когда лисица схватила одну из птиц».

Во время охотничьих походов лисица первым делом заботится о собственной безопасности. Всякая неизвестность возбуждает в ней подозрение, а уж если она чего-то опасается, то тогда лишь мучительный голод заставит ее сделать рискованный шаг*.

* То же можно сказать о подавляющем большинстве хищников, для которых собственная безопасность в настоящем является одним из залогов успешной охоты в будущем.

Но в таком случае она проявляет прямо-таки бесстыдное нахальство. Среди белого дня появляется на каком-нибудь дворе, уносит на глазах людей курицу или гуся и вместе со своей добычей быстро убегает. Только вынужденная крайней необходимостью, она бросает захваченную добычу, да и то через некоторое время снова возвращается на двор, чтобы попытаться что-нибудь стащить. Подобное нахальство она выказывает иногда даже и при таких обстоятельствах, которые вынуждают ее спасаться бегством.

Так, одна лисица, преследуемая собаками и выстрелами, из которых два уже просвистели над самой ее головой, на всем бегу схватила подвернувшегося хилого зайца и пронесла его довольно далеко. Другая, тоже во время травли, поднялась с окруженной охотниками поляны, схватила раненого зайца, задушила на глазах у всех, успела еще наскоро зарыть его в снег и проскользнула сквозь самый центр линии загонщиков и стрелков.

Про третью рассказывает Крюкеберг: когда охотники загоняли ее из чащи к тому месту, где лежала другая, подстреленная и истекавшая кровью лисица, она тотчас же пустилась бежать по кровавому следу, нашла лежавшего сотоварища, придушила его, несмотря на шум погони, и так нахально стала на виду у всех теребить труп, что один из охотников успел подкрасться и тут же уложил ее метким выстрелом.