По Гензелю, свои логовища, или гнезда, тайра по преимуществу устраивает под землей; по крайней мере, собаки Гензеля нашли однажды ее убежище под скалами. При этом «лишь после долгих усилий удалось – при посредничестве двух срубленных толстых деревьев, послуживших рычагами, – разворотить обломки скалы и под ними найти как старых тайр, так и двух молодых. Эти последние были еще слепы и, по-видимому, родились всего лишь несколько дней назад; своей наружностью и голосом они вполне походили на лисят, от которых их можно было отличить только при тщательном осмотре по несколько коротким ногам и длинным когтям на всех пяти пальцах».
В прирученном состоянии тайры встречаются довольно часто во всей Южной Америке. Шомбургк зачастую находил их в хижинах у индейцев; да и сам он, так же как и Ренггер, в течение долгого времени имели по ручной тайре, о которых оба этих наблюдателя сообщают следующее: тайр кормят молоком, мясом, рыбой, вареным мясом, зрелыми бананами – короче говоря, всем съедобным, и при этом они чувствуют себя превосходно.
Когда им показывают пищу, они стремительно подпрыгивают к ней, хватают передними лапами и зубами и как можно дальше убегают с ней от своего надсмотрщика. Затем ложатся на брюхо и, придерживая мясо передними лапами, начинают есть его наподобие кошек, не отрывая кусков, а разжевывая мясо коренными зубами одной стороны. Если бросить им живую птицу, то в один прыжок они подминают ее под себя и затем перегрызают ей шею около головы. То же самое делают они с небольшими млекопитающими*.
* Тайры обычно держатся поодиночке либо парами, реже небольшими семейными группами. Хорошо лазает, на деревьях устраивает жилье и спасается от врагов, а пищу добывает в основном на земле. Пищей служат преимущественно грызуны, но также зайцы, мелкие олени, птицы и их кладки, мед и фрукты.
Весьма любя кровь, они, умертвив животное, прежде обыкновенно нализываются его крови, а затем уже принимаются за мясо. Если их потревожить во время еды, они начинают яростно кусаться. Жидкость тайры лакают. Будучи весьма чистоплотны, они беспрерывно лижут и чистят свою глянцевитую черную шерсть. Рассерженные, испускают мускусный запах, который издает жидкость, выделяющаяся из специальных желез, находящихся в складке кожи под заднепроходным отверстием.
Если хорошо обращаться с ними, то они легко привыкают к человеку, играют с ним, отзываются на его зов и, будучи на привязи, следуют за ним по всему дому наподобие кошки. При этом они оказываются весьма игривыми и любят лизать и шутя грызть руки хозяина, но часто в таких случаях могут весьма сильно укусить. Играя, они наподобие щенят урчат; проявляя нетерпение – отрывисто воют.
Но, несмотря на их любезности, тайры все-таки остаются весьма опасными врагами небольших животных, и, забыв все привитые им воспитанием навыки, с яростью набрасываются на свою жертву и душат ее. В неволе, находясь все время на привязи или в клетке, они настолько изменяют свой образ жизни, что спят всю ночь; но если дозволить им жить в доме на свободе, то проводят время так же, как в диком состоянии: спят в часы полуночные и полуденные, а с раннего утра и до самого вечера охотятся за мышами и крысами, от которых и освобождают дом гораздо лучше, чем это делает кошка*.
* Тайра сравнительно легко приручается, и с давних пор использовалась латиноамериканскими индейцами в качестве кошки.
Только индейцы, для которых не существует дурного мяса, едят этих животных; для европейцев мясо тайр отвратительно. Индейцы употребляют также и ее шкурку, из которой приготовляют небольшие мешки или же вырезают ремешки, служащие для украшения; однако, несмотря на все это, они не особенно часто охотятся за тайрой.
В случае же опасности тайра, спасаясь, прячется или в нору в земле, или в дуплистый ствол, или же взбирается на высокое дерево, с которого по ветвям перебирается на соседние деревья, и затем, на некотором отдалении, снова спускается на землю. Она не принадлежит к быстро бегающим животным и если на своем пути не встретит хотя бы одно из таких убежищ, то ее очень скоро настигают собаки и после короткой борьбы загрызают.
