Хорь (Mustela eversmanni)* имеет туловище длиной от 40 до 42 см и хвост от 16 до 17 см.
* Брем смешивает два вида: степного светлого хоря (Mustela eversmanni) и лесного черного хоря (М. putorius). Черный хорь распространен по всей Европе до Урала. Окраска темная, черные вершины остевых волос скрывают более светлую, коричневую подпушь.
Мех снизу одноцветно черно-бурый, а сверху и по бокам туловища более светлый, обыкновенно темный каштаново-бурый; светлее шерсть также вверху шеи и по сторонам туловища из-за желтоватого подшерстка, просвечивающего в особенности в этих областях тела. Через середину брюшка проходит не резко ограниченная рыжеватая полоса; подбородок и рыльце морды, за исключением темного носа, желтовато-бурого цвета.
Над каждым глазом виднеется по одному не резко ограниченному желтовато-белому пятну, которые и сливаются с неявственной полосой, начинающейся под ухом. По краям бурых ушей находится желтовато-бурая же кайма, а длинные усы черно-буры.
От этой только что описанной окраски встречаются также и различные отклонения, которые давали даже повод рассматривать представляющих их животных как отдельные виды, и среди которых следует упомянуть об альбиносах или о вполне желто окрашенных хорьках.
Самка отличается от самца преимущественно совершенной белизной всех тех мест, которые у самца окрашены в желтый цвет. Мех животного хотя и густ, но менее красив, чем мех лесной куницы.
Хорек живет во всей умеренной полосе Европы и Азии, а случайно встречается также и в северном поясе. В нашей части света он, за исключением Лапландии и северной России, может быть встречен повсюду. В Азии он распространен к югу до Каспийского моря, а к востоку – через всю Сибирь до Камчатки.
Так как хорьку пригодна любая местность, если только она снабжена пищей, он поэтому проживает и на равнинах, и в горах, в лесах и на полях, но чаще всего селится, однако, вблизи жилищ человека вообще и около больших крестьянских дворов в особенности. Вдали от человека хорек поселяется в дуплистых деревьях, в трещинах утесов, в покинутых лисьих норах и в других расщелинах земли, которые ему случайно попадутся; при нужде он вырывает себе нору и сам.
В полях хорек устраивает себе жилье между высокими хлебными растениями, а также вблизи скал, между сваями, под частоколом, под мостами, в развалинах, между корнями больших деревьев и в густой изгороди; короче, он сумеет прижиться всюду, где только ему полюбится, избегая лишь излишней работы и по возможности пользуясь чужими трудами.
Зимой в наших местах он подходит к селам и городам, охотясь здесь уже на чужой территории – соперничая с домашней кошкой и каменной куницей, а порой забираясь в курятники, голубятни, хлевы для кроликов и в другие места, где в таких случаях он проявляет во вред человеку такую деятельность, которая не только равняется, но и превосходит своей кровожадностью деятельность других видов этого семейства.
Но, с другой стороны, он может быть также и полезен; в случае, если крестьяне хорошо оберегают своих кур, голубей и кроликов, так, что им не приходится бояться незваного гостя, он способен истребить несметное количество крыс и мышей, основательно очистить ближайшие окрестности от змей и потребует за это лишь теплое логовище в самом темном углу сеновала. Поэтому-то и существуют страны, где хорька любят так же, как в других местностях его ненавидят.
В первом случае он пользуется даже некоторой охраной со стороны сельского хозяина и так высоко стоит в его мнении, что не считается виновным даже в том случае, когда следы крови в курятнике или в голубятне несомненно свидетельствуют о ночном посещении этих мест опасным хищником; при этом земледелец думает, что охраняемый и опекаемый им хорек не может оказаться настолько неблагодарным, чтобы в ответ на гостеприимство отплатить разбойничьим нападением на домашнюю птицу: крестьянин полагает, что душителем его птиц был какой-нибудь другой хорек или какая-либо другая каменная куница, забежавшие к нему откуда-нибудь из других мест.
Конечно, такие воззрения свидетельствуют о великодушии и снисходительности этого человека, но вовсе не о знакомстве с характером хорька, так как хорек, подобно Лисе Патрикеевне, не имеет вовсе никакого понятия о собственности и взирает на человека, как на добродушного чудака, который, разводя домашнюю птицу или кроликов, предоставляет ему иногда возможность полакомиться вкусной пищей*.
* Как и любое другое не домашнее животное, хорек не отождествляет домашнюю птицу с ее владельцем. Однако в ряде мест хорька не только привечали в домах, но и приручали. Взятые детенышами и выращенные хорьки делались вполне ручными и не хуже, а порой и лучше кошки оберегали дом от всевозможных мелких грызунов. От разводимых в таком качестве черных хорьков произошли домашние фуро, о которых речь пойдет ниже.
