Фуро (Mustela putorius furo)*, по современным воззрениям всех естествоиспытателей, представляет разновидность обыкновенного хорька, изменившуюся вследствие неволи и приручения.
* Фуро считается одомашненной (вероятно, в начале средних веков, а то и в античности) формой черного хоря. Использовался и используется в качестве истребителя домашних грызунов, для охоты на кроликов, просто домашнего любимца, а сейчас и в качестве пушного животного. Окраска, как правило, равномерно белая или светло-желтая.
Фуро знают уже с древнейших времен, но лишь в прирученном состоянии. Аристотель упоминает о нем под именем «иктис», а Плиний – под именем «виверра». На Балеарских островах кролики однажды размножились до такой степени, что за помощью обратились к императору Августу. Он послал нескольких виверр, охотничьи подвиги которых были уже известны. Виверры эти пускались в норы к кроликам, выгоняли их оттуда наружу, где кроликов ловили в сети.
Страбон повествует об этом случае еще обстоятельнее. «Из всех вредных животных, – рассказывает он, – в Испании водились только кролики, поедавшие коренья, зелень и семена. Эти животные до того размножились, что пришлось обратиться за помощью в Рим. Тогда, чтобы справиться с кроликами, стали изыскивать различные средства; однако самым лучшим оказалось пускать в их норы «африканских кошек» (под этим именем все древние естествоиспытатели разумеют куниц), которые с завязанными глазами выгоняли кроликов из их логовищ». Во времена арабов африканский хорек назывался уже «фуро», и, как свидетельствует Альберт Великий, в Испании его приручали и употребляли для тех же целей, что и ныне.
Фуро похож на обыкновенного хорька и видом, и величиной. Правда, он несколько меньше и слабее обыкновенного хорька, но то же самое наблюдается и у многих других животных, проживающих в неволе. Длина его тела достигает 45, а хвоста 13 см. Эти же размеры точь-в-точь соответствуют, с одной стороны, размерам обыкновенного хорька, с другой – и строение скелетов обоих этих животных существенно не отличается друг от друга.
В Европе привыкли видеть хорька-альбиноса, то есть с беловатой или светло-желтой, а снизу несколько темной окраской шерсти и со светло-красными глазами. Лишь у немногих из этих животных шерсть темнее, и тогда они очень бывают похожи на обыкновенных хорьков. Некоторые естествоиспытатели утверждали, будто фуро – африканец по происхождению и будто по Европе он распространился из Африки, но подтвердить это мнение каким-либо наблюдением они не смогли.
Таким образом, фуро встречается лишь в неволе и содержится нами единственно для охоты за кроликами; только англичане употребляют его для охоты за крысами, и те африканские хорьки, которых называют крысодавами, ценятся там дороже, чем те, которые могут быть употреблены для охоты за кроликами. Животных содержат в ящиках и в клетках, часто дают им свежего сена и соломы и предохраняют зимой от холода. Обыкновенно их кормят булкой или молоком, но они бывают значительно здоровее, если им дается не очень жесткое мясо недавно убитых животных.
По наблюдениям Ленца, их можно дешево прокормить лягушками, ящерицами и змеями, так как эти зверьки весьма охотно поедают всех пресмыкающихся и земноводных.
По своему нраву фуро схож с обыкновенным хорьком, которому, однако, уступает в проворстве; по кровожадности же и по склонности к хищничеству он не остается позади своего дикого брата. Даже будучи достаточно сыт, он как бешеный набрасывается на кроликов, голубей и кур, схватывает их за затылок и не отпускает до тех пор, пока жертва не перестанет шевелиться. Вытекающую из ран кровь лижет он с невыразимой жадностью, а головной мозг представляет для него, по-видимому, лакомое яство.
На змей и других пресмыкающихся он нападает осторожнее, чем на других животных, и, очевидно, понимает опасность борьбы с гадюкой. По Ленцу, на ужей и медяниц он нападает с большой охотой, даже если раньше никогда не видел этих животных; несмотря на их усиленное сопротивление, он схватывает их, перегрызает хребет и съедает затем по хорошему куску мяса. Но к гадюке хорек приближается в высшей степени осторожно, причем пытается запустить свои зубы в середину тела этой сердитой змеи.
Если же хорек был однажды укушен гадюкой, он, чтобы избежать ее ядовитых зубов, прибегает к всевозможным ухищрениям; несмотря на это, однако, порой он бывает настолько труслив, что совершенно отказывается вступать в борьбу и оставляет поле битвы за гадюкой. Укус гадюки не убивает фуро, но он от него хворает и лишается бодрости.
По-настоящему приручить фуро удается редко; тем не менее известны примеры, когда некоторые из них следовали за своими хозяевами подобно собакам по пятам и их можно было оставлять без надзора на свободе*.
* Фуро хорошо приручается, и только в США около миллиона этих зверьков содержится в качестве домашних любимцев. Однако есть сообщения о не спровоцированных покусах хорьками детей (обычно, как и в случае с другими домашними животными, «неспровоцированность» таких нападений можно было бы подвергнуть сомнению), а также о случаях бешенства у фуро.
