Ихневмон распространен не только по всей северной Африке и Индостану, но, по Ноаку, который давно уже доказал его пребывание в западной Африке, в Лоанго и Конго, он водится во всей Африке, а также и на Мадагаскаре, куда мог быть завезен людьми. Не доказано еще только его пребывание в южной Испании и северной Азии.
Животное это избирает для своего местожительства низменности; в Египте живет по густо поросшим берегам рек и в тростниках, окружающих поля. Здесь оно проводит дни и устраивает в тростниковой чаще узкие, но тщательно прочищенные тропинки, ведущие к глубоким, но не особенно просторным норам. В них самка плодится, принося весной или в первые летние месяцы двух-четырех детенышей, которые очень долго питаются молоком матери и еще дольше находятся на попечении обоих родителей*.
* В Аравии ихневмоны спариваются в начале весны. В других частях ареала спаривание может происходить в другие сезоны и даже несколько раз в год. Беременность продолжается 60-83 дня. Если в семейной группе более одной взрослой самки, то они все могут принимать участие в воспитании детенышей. Детеныши становятся самостоятельными постепенно в промежутке между четырьмя месяцами и годом, когда они покидают родительскую семейную группу.
Животное это во всех отношениях оправдывает свое название «ихневмон», что значит «сыщик». Своим нравом и душевными свойствами ихневмон напоминает родственных ему куниц: он обладает тем же неприятным запахом, такой же хитростью, кровожадностью и страстью к воровству. Ихневмон в высшей степени труслив, осторожен и подозрителен. Он никогда не отваживается выходить в открытое поле, а всегда пробирается по защищенным закоулкам, хотя рыщет довольно далеко по окрестностям.
На промысел он выходит днем и пожирает все, что может добыть хитростью, начиная с зайца, курицы или гуся. Кроме этого он питается змеями, ящерицами, насекомыми, червями, а вероятно также, и плодами. Грабительские набеги ихневмона навлекают на него ненависть со стороны египетских крестьян, потому что он самым безжалостным образом разоряет курятники и голубятни, особенно куриные гнезда, которые курицы устраивают на воле, подобно лесным птицам. Действительной пользы ихневмон почти не приносит, если не считать той услуги, какую он оказывает истреблением змей.
Его походка привлекает особое внимание своей своеобразностью: животное как будто ползет по земле, потому что короткие ноги его совершенно закрываются длинной шерстью, которая не позволяет видеть их движений.
В летние месяцы ихневмона редко встречают одного, а всегда в обществе своих родичей. Самец идет обычно впереди, за ним следует самка, а позади матери плетутся детеныши; при этом один член семьи держится так близко подле другого, что кажется, будто вся цепь животных составляет одно целое существо, которое можно сравнить с очень длинной змеей.
Время от времени глава семьи останавливается и поднимает голову, чтобы удостовериться в безопасности, причем он неистово раздувает ноздри и сопит, как при сильной одышке. Когда он убедится, что бояться нечего, то идет дальше; при виде добычи начинает бесшумно извиваться между стеблями, как змея, чтобы как можно ближе подойти к ней, затем вдруг в один или два прыжка настигает даже вспорхнувшую птицу. Перед мышиной норой он способен караулить с замечательным терпением, выжидая и подкрадываясь к добыче с забавной осторожностью.
По всей вероятности, ихневмон обладает таким же прекрасным чутьем, как и лучшие собаки; это видно из того, что на охоте он руководствуется преимущественно чутьем. Если ему попадаются яйца, то он выпивает их; у млекопитающих и у птиц высасывает обычно только кровь и съедает мозг. Страсть его к хищничеству заставляет его умерщвлять больше животных, чем он может съесть*.
* Многие хищники не доедают добычу, съев из нее лишь самые вкусные части, а предпочитают убить новую. Происходит это только в ситуации изобилия потенциальных жертв, когда хищнику почти или совсем не нужно их искать.
Много нелепого рассказывают о враждебных отношениях ихневмона с другими животными и, между прочим, говорят, что самые опасные враги его – лисицы, шакалы и особенно караульщик (варан), нильская ящерица. Но я могу уверить, что никогда ничего подобного не видел и не слышал.
Самый главный его враг – человек; кроме него ему может вредить только Нил, когда затопляет излюбленные им места; в этом случае, впрочем, его выручает умение плавать, и он заблаговременно перебирается на высокие насыпи, соединяющие одну деревню с другой или огораживающие фарватер; здесь он и находит себе временное убежище в чаще высокого густого тростника.
Охота на ихневмона считается, по мнению египтян, благочестивым делом. Стоит только пойти в любую деревню и известить там о своем намерении поохотиться за «нимсом», как называют это животное арабы, тогда наверняка и старый, и малый поднимутся на помощь, радуясь возможности уничтожить вредного плута и мошенника.
Все общество направляется тогда к тростниковой чаще; охотник останавливается там, а его помощники загоняют животное. Хищник тотчас же смекает в чем дело и при первой тревоге спешит укрыться в норе; но и там спасенья нет: арабы выгоняют его оттуда длинными палками, так что ему приходится искать защиты в другой тростниковой чаще. С чрезвычайной осторожностью крадется он между стеблями, прислушиваясь каждую минуту и чутьем стараясь соразмерить близость опасности; когда другого выхода нет, он решается проскользнуть по открытой поляне, чтобы спастись бегством, при этом съеживается как только может и ползком пробирается по траве, стараясь не выдать себя быстрыми движениями.
Все мангусты сходны друг с другом по телосложению, а в большинстве случаев и по образу жизни; таким образом вышеизложенное описание ихневмона могло бы быть вполне достаточным для нашей цели, если бы не требовалось некоторых подробностей об отдельных видах.
