Мангуст притворялся равнодушным и стал как бы без цели бродить около. Так прошло почти три минуты. Змея с трудом пошевелилась, хотела скрыться, не считая себя, очевидно, в безопасности, однако осталась лежать на месте. Тогда мангуст совершенно неожиданно снова наскочил на нее, схватил поперек туловища так, что она не шевельнулась, и поволок в свою клетку, дверца которой стояла открытой.
Войдя к себе, он спокойно начал есть свою добычу, у которой прежде всего отъел голову. Клетку заперли, и зрители разошлись в полной уверенности, что храбрый победитель поплатится жизнью за свою прожорливость. По прошествии часа снова вернулись к клетке, открыли ее, и герой битвы вышел из нее совершенно здоровым, а от побежденной змеи оставался один только маленький кусочек хвоста: все остальное было съедено.
Прошло еще две недели, а храбрый мангуст продолжал чувствовать себя таким же бодрым и веселым, как и прежде. Был ли он укушен и насколько сильно, этого сказать нельзя, так как мангуста не удалось исследовать.
«Змея, над которой производили этот опыт, – так кончает Де-Вё свой доклад, – была еще полувзрослая, хотя уже достаточно сильная для того, чтобы наносить глубокие укусы, последствия которых могли бы убить человека в продолжение самого короткого времени»*. В семидесятых годах индийский мангуст был перевезен на Ямайку с целью истребления крыс, которые опустошали сахарные плантации; польза, оказанная этим животным, была определена в два миллиона марок.
* Можно предположить, что в данном опыте зверек был сильно голоден. Следует также заметить, что куфия, которая упомянута в рассказе, заметно мельче кобры. Впрочем, саму по себе возможность нападения мангустов на ядовитых змей (при отсутствии другой добычи) никто огульно не отрицает.
Индийский мангуст лучше других пригоден для приручения, потому что он в высшей степени опрятен, чист, весел и относительно добродушен. Поэтому на родине его можно встретить во многих домах, как обычное домашнее животное. За оказываемое ему гостеприимство мангуст отплачивает массой услуг: подобно ихневмону, он в короткое время очищает дом от крыс и мышей. Как настоящий мангуст, мангуст деятелен только днем.
Когда его в первый раз приносят в незнакомое жилище, он живо обегает весь дом, выищет все норы, щели и укромные уголки и при помощи своего тонкого чутья тотчас же разыщет грызунов. Он действует так энергично и усердно, что никогда не уходит без добычи.
Как уже сказано, мангуст – довольно добродушное животное, но при дурном расположении духа он, подобно злой собаке, оскаливает зубы решительно на каждого, кто к нему приблизится; впрочем, гнев его непродолжителен, и животное вскоре успокаивается. С человеком мангуст сходится очень быстро; в короткий промежуток времени он так привыкает к своему хозяину, что следует за ним повсюду, спит вместе с ним, ест из его рук и вообще ведет себя как домашнее животное.
У Стерндаля был мангуст, который в продолжение трех лет его пребывания в Индии служил ему постоянным спутником, причем выказывал послушание и верность, свойственные собакам. Пипе отлично знал, когда хозяин хотел застрелить для него птицу, следил, присев на задние ноги, за прицелом ружья и поспешно схватывал упавшую добычу. Будучи очень чистоплотным, он заботился даже об аккуратном содержании своих зубов и выковыривал из них когтями остатки пищи, что со стороны выглядело весьма забавным.
Он был замечательно неустрашим, преследовал даже больших собак. Кроме того, Пипе умерщвлял массу змей. В возбужденном состоянии духа он так ощетинивался, что казался вдвое больше своей настоящей величины, но стоило только хозяину погрозить ему пальцем, как разъяренный любимец смирял свой гнев и успокаивался. Однажды он потерялся в густом кустарнике, и хозяин никак не мог разыскать его в тот день, но когда через несколько дней снова пошел в этот лес, то увидел своего Пипса на дереве, и животное так обрадовалось встрече с хозяином, что тотчас спрыгнуло с дерева и уже не отходило больше от него ни на шаг.
Впоследствии Стрендаль взял его с собой в Англию, где мангуст вскоре сделался общим любимцем. Он умел проделывать много забавных штук: прыгал, кувыркался, садился на стул, надев на голову ермолку, изображал из себя солдата и слушался команды. Пипе умер от тоски: он не перенес временной разлуки со своим хозяином и добровольно заморил себя голодом.
