Еще один вид виверровых, живущий в Китае и на Формозе и выделенный Грэем, имеет большие, но короткие треугольные плотоядные зубы и некоторые несущественные особенности в строении черепа. Мы назовем его пагума, или гималайская цивета (Paguma larvata)*.

* Гималайская цивета отличается от мусанга немного большими размерами (длина тела до 76 см, масса до 5 кг) и отсутствием пятен в окраске, а также зубами, более чем у мусанга приспособленными для поедания мяса. Она распространена вовсе не только в Китае и на Тайване, но населяет леса от Западных Гималаев до Малайи, острова Хайнань и Больших Зондских островов. Человеком заселена в Японию, на остров Хонсю.

По величине пагума не отличается от своих родичей. Окраска его густого роскошного меха на голове по большей части черная, но на щеках, нижней челюсти, на горле и на шее серая, а на верхней части туловища желтовато-серая. От голого кончика носа идет по лбу и затылку белая полоса, другая такая же расположена под глазами, а третья – над ними. Уши, кончик хвоста и ноги черные. В корне темно-серые, а сверху почти черные волосы меха имеют посредине темное кольцо и белый кончик. Впрочем, пагуму, как и других страннохвостов, нередко можно встретить самой разнообразной окраски.

По существующим до сих пор исследованиям, родиной пагумы нужно признать Китай и остров Формозу. Однако и там он водится в не особенно большом количестве, так как китайцы, называющие его «иу-мин-мао», что значит «кошка, имеющая лицо из драгоценного камня», очень редко могут предложить его естествоиспытателям не только в живом виде, но и убитым.

Свинхое называет пагуму животным, любящим деревья, и замечает, что он отлично лазает. «Я держал, – говорит он, – одну из этих виверр на цепи под верандой в продолжение нескольких месяцев. Она предпочитала жареное мясо сырому, не особенно любила яйца и мелких птиц. Чучело змеи, напротив, возбудило ее живейшее внимание: одним прыжком она вскочила на него, схватила и стала трясти. Когда я дал ей рака, она обнюхала его, вытерла себе морду, как это проделывают собаки, евшие падаль, однако не съела его.

Пущенный на свободу пагума влезал на двери, стулья и столы, крепко держась передними ногами, а задними подталкиваясь вперед. Он бегал взад и вперед во всю длину своей цепи, вдруг поднимался на задние ноги и испускал крик, похожий на трель. Прохожих собак он отгонял от себя, показывая им зубы. В течение дня спал, большую же часть ночи бодрствовал. Жара для него была очень неприятна и возбуждала сильную одышку».